«Дом бога - мой дом». Борис Гребенщиков: «Пока ты живой, наслаждайся!»

Борис Гребенщиков, лидер рок-группы «Аквариум», для миллионов граждан всего постсоветского пространства уже давно перестал быть просто человеком. Его боготворят, перед ним преклоняются, его песни ушли в народ. Сам же Борис Борисович к процессу своего обожествления относится весьма иронически. Впрочем, он ко многим вещам в жизни относится с нескрываемой иронией. Вот и нынешний гастрольный тур Гребенщиков лаконично назвал «4000 лет «Аквариуму», собрав в юбилейной программе все лучшие композиции коллектива.
Донецкий зритель по достоинству оценил такой поступок аксакалов русского рока: за более чем двухчасовую концертную программу поклонники старались высказать как можно больше теплых слов Борис Борисовичу, а после еще долго не отпускали легендарный коллектив со сцены. Сам лидер группы был немногословен, предпочитая больше петь, нежели говорить. Однако накануне концерта в Донецке Гребенщиков все-таки нашел время, чтобы рассказать корреспонденту «МК» о том, почему он не поддерживает «Пусси райт», где предпочитает одеваться и к кому может обратиться за советом.
- Борис Борисович, можно ли сказать, что у ваших концертов есть своя концепция, и вы желаете донести что-то конкретное своим слушателям?
- Понятие концепции для меня чуждо. Я не понимаю, как можно искусственно навязывать мысли. Это не наше. Никакую цель своими концертами мы не преследуем. Мы играем то, что нам нравится играть. Вот и все. И этим мы живем. Знаете, пускай члены партии «Единая Россия» доносят что-то. А мы можем только передать или поделиться тем, что есть у нас. Доносить мы ничего не хотим.
- Всегда ли ваши поклонники правильно понимают смысл ваших песен?
- Я не считаю, что нужно что-то растолковывать. Более того, растолковывать-то нечего. Я передаю в том виде, в котором получаю. И продукты моего ума - это вещь, не стоящая толкования. Ум ничего хорошего не давал человеку никогда. Поэтому когда люди пишут книги и потом их растолковывают, эти книги можно сразу сжигать, или отдавать в церковь - там их сожгут. И язык, на котором я пишу песни - это же не мой язык, это язык всего культурного человечества. Просто мы живем в такой удивительной глуши, что удивляемся каким-то именам, идеям. Хотя для всего более-менее развитого человечества это нормально. Но ничего, и с этим можно справиться. Достаточно лишь заняться самообразованием.
- Неужели в вашей жизни не было книг, от которых вы, как говорится, прозрели?
- Я книги читаю с удовольствием, но так, чтобы еще и прозревать - нет. Такого со мной не было. Иногда, конечно, читаешь книгу и думаешь: как здорово написано! Но почему-то забываешь об этом ровно через 40 секунд. Потому что к жизни это никак не применимо. Книжные знания - ноль. Вот, собственно, и я отдаю все, что у меня есть, в той форме, в какой принял. А я всему научился у музыки, ей всем обязан, ею и отдаю.
- После вашей песни «Красная река» некоторые начали говорить, что вы являетесь последователем движения Каббалы. Так ли это?
- С Каббалой и ее ребенком Таро я не имею никаких отношений по неизвестным для меня причинам. Я много раз подходил к этому вопросу и сталкивался с тем, что мне этого не надо. Корни я глубочайшим образом уважаю, но по крови это не мое.
- Где вы черпаете вдохновение?
- Ох, если бы я знал, где есть это место, то я бы не вылезал оттуда. Я такого места не знаю.
- Сейчас часто говорят, что «Аквариум» уже не тот…
- Ну и, слава богу, что «Аквариум» не тот. Ужас был бы, если бы «Аквариум» был тот же. Знаете, я вот в соцсети не залезаю, но иногда захожу на ЖЖ коллектива, просто чтобы увидеть реакцию людей на что-то происходящее в нашей группе. И иногда, оценивая какие-то реакции, я думаю: о господи, если меня эти люди поддерживают, то, видимо, я в чем-то и когда-то был очень не прав.
- Правда ли, что вы больше предпочитаете играть на малых, чем на больших концертных площадках?
- Мне доводилось ходить на концерты своих любимых исполнителей, на стадионы - и мне это было абсолютно неинтересно. «Секс пистолс» на стадионе не интересен, извините уж. Я был на концертах и в приличных залах, бывало, даже дремал там. Но когда Мик Джаггер пел в двух метрах от меня - по телу шел ток. Исходя из этого, я предпочитаю играть там, где меня каждый человек сможет видеть и слышать. Конечно, кода играешь на большом стадионе, чувствуешь себя полубогом, и это неплохое чувство. Но если ты хочешь настоящих эмоций, то лучше играть в маленьком помещении. Музыка и стадион - это понятия несовместимые. Даже если сто замечательных музыкантов соберутся вместе на стадионе, то это будет не музыка, а какой-то массовый ритуал с непонятно откуда доносящимися звуками, так как ветер их все равно уносит.
- И на каких площадках вам больше нравится выступать?
- Во Вселенной нет площадок не нашего формата. Вселенная - наша. Везде, где мы играем, это наше.
- Вы можете вспомнить момент в жизни, когда вас по-настоящему что-то тронуло или удивило?
- Да. Могу даже привести три конкретных примера из детства. Первая история произошла со мной, когда я только пошел в первый класс. Помню, тогда по ТВ показывали концерт бардов в Мариинском театре в Ленинграде. В рамках концерта выступило очень много бардов. Я помню, как заворожено тогда их слушал и думал, что если они так могут - и я так смогу. В тот же вечер я написал свое первое стихотворение. Второй случай со мной произошел в начале 60-х годов. Известно, что в Советском Союзе хорошей музыки нельзя было найти, или сделать это было очень сложно. Но ее передавали во время выступления наших фигуристов. Однако все это были еще шуточки! А вот когда я открыл для себя «Голос Америки» и понял, что каждую субботу полтора часа можно почти беспрепятственно слушать в очень сложном качестве современную настоящую музыку, то тут же я был сметен, растворен, достиг полного счастья, и с тех пор я назад не оборачивался.
- Бытует мнение, что в России совсем не осталось протестного рока. Как вы считаете, почему?
- Ох, я сейчас соберусь с нервами, возьму себя в руки и спрошу: как же люди могут быть такими доверчивыми, и кто и когда сказал людям, что существует такое несовместимое чудовищное понятие, как музыка протеста. Не существует такого понятия по самой простой причине: музыка - она о другом. Использовать музыку как инструмент социальной перемены невозможно. Потому что социальные перемены наступают совсем по другим причинам. А понятие «музыка протеста» было популярно у нас в 60-80-е, потому что журналу «Ровесник» нужно было как-то зарабатывать деньги. И теперь, спустя года, мы говорим о «роке протеста». Покажите хоть одного здравого человека, который сейчас протестовал бы против чего-нибудь! Это глупость, такой музыки не существует. Это то же самое, что протестовать против плохой погоды.
- Но есть в русском роке выступающие в оппозиции к нынешнему строю…
- Такие люди, как Михаил Барзыкин, Юра Шевчук - борцы по своей природе. Они рождены для этого, такие люди нужны. Ведь если учитывать, что у Юрки есть огромная аудитория, это говорит только о том, что всегда есть люди, которые недовольны вообще.
- А музыку «Пусси райт» вы считаете музыкой протеста?
- Я не имею чести знать их лично, и не знаю, о чем идет речь. Меня это не интересует, уж простите. У меня другие вкусы. И я думаю, что ни Пол Маккартни, ни «Перцы» не запишут альбом «Зе бест оф Пусси райт». Потому что у девушек совсем другая цель. И если бы они в церкви не играли, все было бы отлично. Нужно уважать других людей, принципы, конечно, уважать бессмысленно, а людей нужно уважать.
- Недавно некоторые рок-музыканты выступили организаторами концерта в поддержу скандальных «Пусси райт». Вы же отказались участвовать в этом мероприятии…
- Мне кажется, что шум по этому поводу вполне естественен, потому что выходка не очень сильно думающих девушек поначалу прошла, как и все остальные их выходки. Потом через две-три недели кто-то из политиков сообразил, что этим можно воспользоваться, чтобы скинуть патриарха Кирилла или сделать что-то аналогичное. И началась шумиха, целью которой было развить максимальное недовольство по отношению к церкви. Понятно, что ни к правительству, ни к девушкам это никакого отношения не имеет, потому что и те, и другие остаются на своих местах. Значит, речь идет о каких-то внутрицерковных скандалах. Я не понимаю, почему девушки должны за это сидеть. Да, они дурочки, да, они совершили что-то, что очень противно и глупо. Но почему девушки должны сидеть из-за внутрицерковных разборок, я не понимаю. Вот моя точка зрения. Поэтому в их защиту я играть не могу, я отказываюсь. Я не хочу их защищать. Нужно спасать русскую систему правосудия - это да. Но выступлениями такого рода ее не спасешь. Поэтому я не принимаю участия в этом. И я никак не готов оценивать поведение Миши Барзыкина, Юры Шевчука, потому что они умные люди. У них есть своя честь, своя совесть. И я считаю, что и они делают что-то правильное со своей точки зрения. Они - молодцы. А у меня своя точка зрения.
- Молодые музыканты, начинающие свою карьеру, чаще всего первой целью видят сыграть, к примеру, на стадионе. Как вы считаете, такие приоритеты верны?
- Когда мы начинали играть, нам вообще доставлял удовольствие тот факт, что мы просто занимаемся творчеством. Мы занимались музыкой в свое удовольствие, не ради денег, ведь нам платили 20 рублей на пятерых. Никому в голову не приходило, что нас могут выпустить играть даже в общежитие, нас просто интересовала музыка. А если людей интересуют стадионы, пусть они идут в большой спорт. Конечно, есть замечательная возможность заработать много денег, стать известным и выступать на стадионах, только к музыке это не имеет никакого отношения. Хочешь играть на стадионе - будь футболистом.
- Как вы относитесь, когда кто-то из музыкантов перепевает ваши песни?
- Я пишу песни и их пою. Потом приходят люди и начинают с ними что-то делать. Я могу полностью не соглашаться с ними, это мне может быть противно, но человек и так сделал мне наивысший комплимент - спел мою песню. Поэтому я снимаю шляпу перед ним. Как говорится, у каждого свои вкусы. И у меня нет никакого права и желания это оценивать. Мне сделали комплимент, а дареному коню в зубы не смотрят.
Мне приятно, что хор московской патриархии решил перепеть мои песни, но я к этому не имею никакого отношения. Потому что если вы считаете, что это мне в голову могла прийти идея, чтобы хор московской патриархии пел мои песни, то, думаю, меня стоило бы отвести в сумасшедший дом. Хотя сему факту я не удивлен. Мне лестно такое отношение к моему творчеству, потому что я считаю, что у меня хорошие песни.
- Если разница между Борисом Гребенщиковым 80-х годов и нынешним?
- Те же самые кости, это однозначно! Уже, конечно же, не так, но все же горящие глаза. А еще одежда другая. Ну, а, в общем-то, я-то откуда знаю, что во мне изменилось. Неужели вы думаете, что у меня есть время все это анализировать?
- К чему вы стремитесь в своей жизни?
- Я стремлюсь только к одному: чтобы никогда в жизни не говорить глупостей. Потому что все постоянно ловят меня на том, что я что-нибудь да вякну, а потом говорят: а вот вы сказали вот это… Я не знаю, что главное в жизни. Если я буду знать, что главное, то пойду и стану премьер-министром России. Но я этого не хочу.
- Тем не менее, факт, что многие люди просто боготворят вас, внимая всем вашим рассуждениям. А у кого вы сами можете спросить совета?
- Боготворить меня можно сколько угодно, пожалуйста, я специально для этого и существую. Сам же я за советом приду, прежде всего, к своей жене, к детям, но и, наверняка, в Индии найдется пару бродячих старцев, к которым можно обратиться за советом, а так - больше и не к кому. Хотя в мире так много хороших людей, к которым можно обратиться за советом. Да к любому бомжу можно обратиться, и он что-то да посоветует.
- А кто к вам может обратиться за советом?
- Ни один человек в здравом уме не обратится ко мне за советом. Посмотрите на меня: что я могу посоветовать, кроме самого плохого?! Вообще, следовать советам невозможно. У Галича есть строчка: «бойтесь того, кто знает, как надо». Я не из тех, кто знает, как надо, и не хочу знать. У каждого своя жизнь. И вот я конкретный совет дать могу, а абсолютный - нет.
- Вам часто хочется побыть наедине с самим собой?
- Я, собственно, 23 часа в день сам с собой молчу или нахожусь с кем-то, с кем говорить особо не требуется, это чаще всего кто-то из друзей.
- Кто ваши близкие друзья?
- Думаю, что под словами «лучший друг» каждый понимает что-то свое. Я люблю некоторых людей, и мне кажется, что им со мной тоже бывает ничего. Но брать на себя смелость и говорить, что такой-то мой друг, я не могу, а вдруг у него другое мнение на этот счет.
- Вы когда-то говорили, что мама научила вас не стремиться к несбыточным желаниям. Что еще вложили в вас близкие люди?
- Ну, во-первых, «бойтесь несбыточных желаний, разрушающих изнутри» – это старинная китайская фраза. Что еще вложила в меня мама, я вам не скажу, потому что такие вопросы относятся к личной области. И неужели вы можете найти человека, который на самом деле будет журналистам рассказывать все? Я с вами в меру искренен и поэтому говорю, что есть вещи, которые в том мире, где я родился и был воспитан, было не принято говорить - и личная область как раз входит в то, о чем не принято говорить.
- В свое время у вас были проблемы со здоровьем, и вы пережили ряд сложных операций. Как изменилась ваша жизнь после таких событий?
- На самом деле, любое столкновение с врачами очень сильно влияет на жизнь. Потому что в результате понимаешь, что ты можешь не дожить элементарно до окончания разговора. Поэтому пока ты живой - наслаждайся, ведь это блестяще! Собственно, есть люди, умершие намного раньше меня. Именно поэтому каждое мгновение - это подарок. И дело здесь даже не во врачах, а, скорее, в понимании бренности мира. Поэтому чем более бренен мир, тем больше ты его любишь, и имеет смысл любить его на полную катушку.
- А как думаете, с каким возрастом к человеку приходит мудрость?
- Боюсь, что мудрость с возрастом никак не пересекается, потому что у каждого возраста есть своя мудрость. Не существует мудрости, которая одинаково подходила бы и для 15 лет, и для 60.
- Все ли ваши детские мечты осуществились?
- О том, что у меня в жизни получилось, я в детстве даже не осмеливался мечтать. Все получилось больше и лучше.
- Вы о чем-либо жалеете в жизни?
- Я никогда ни о чем не жалею. Жалеть о чем-либо - это пустая трата времени и нервов. Сделал что-то не так – поправь. Не можешь поправить - попрощайся с этим, но жалеть не о чем.
- Если оставить масштабную концертную деятельность, чем вы будете зарабатывать?
- Я и сейчас зарабатываю на жизнь продажей картин.
- Чего дальше ждать от «Аквариума»?
- Сейчас мы доиграем концерты гастрольного тура до нового года. А после будут такие перемены, которые даже никому не снились, и о которых я абсолютно не готов говорить. Потому что все поменяется. Абсолютно все. Поэтому те, кто не попал в этом году на наши концерты, могут сказать «до свидания». Дальше будет что-то новое, но что - не скажу.
- Во время нынешнего гастрольного тура по Украине успеваете ли прогуляться по городам, в которых бываете?
- Да. В Запорожье мы ходили в театр и баню. А в Донецке я даже очень удачно подстриг бороду. Нашел хорошего мастера, результат работы которого меня полностью устроил. И вообще - у вас тут много хороших людей, и все интересно.
- Вы стильно одеваетесь. Как и с кем подбираете одежду?
- Я иду по улице, вижу в витрине что-то, что мне нравится, захожу, примеряю и покупаю. В России этого не может произойти, так как не мой стиль покупать одежду фирмы «красный лапоть». Но даже в Европе я не прибегаю к помощи консультантов в магазинах, ведь все они наняты госдепартаментом США и масонской закулисой. (Улыбается.) Поэтому как я могу им доверять? Я - честный русский православный человек и доверяю только сам себе.
- Какие самые нелепые слухи вы слышали о себе?
- Все слухи - нелепые. В последнее время газеты стали придумывать все сами, поэтому чем более дикие слухи ходят о нас, тем больше нас это веселит.