Кредит на тот свет. Битва за отобранную банком квартиру продолжается, а хозяина уже нет в живых

8 мая умер Виталий Васильевич Макаренко. Я писал о его беде в декабре 2011 года. Помните? История о том, как из-за долга по потребительскому кредиту в четыре тысячи долларов одну донецкую семью выкинули из квартиры. Потом банк оперативно на коммерческих торгах на «конкурсной» основе продал двухкомнатную квартиру в Киевском районе города Донецка аж за 92 тысячи гривен – то есть за 11,5 тысячи долларов при тогдашней рыночной цене далеко за 50…

Квартира находится в Киевском районе города Донецка на улице Буслаева. В ней две комнаты – типичная «хрущевка». Проживали в ней четверо – папа, мама, дочь и сын. Папа Виталий Макаренко до развала Союза работал ремонтником в мартеновском цехе на ДМЗ. Потом пытался заниматься мелким бизнесом – с женой возили из села молоко. Помните, в одно время по дворам оглушительно кричали: «Мо-ло-ко!!! Сме-та-на!!! Тво-рог!!!»? А потом как-то в один момент за этот «бизнес» взялась санстанция, и одиночки из него дружно вылетели. В 2004 отец семейства взял эти самые злосчастные 6 000 долларов в банке «Капитал» и даже, в отличие, скажем, от дочери, помнит, на что. Он купил машину! Подержанные «Жигули» шестой модели. И даже пытался на этой машине заниматься частным извозом – тоже «бизнес». И даже помнил, сколько он тогда платил банку – 1 500 гривен в месяц, 300 долларов по тому еще курсу. Платил до сентября 2005 года, потом и этот бизнес рухнул, жена работу потеряла тоже, отец семейства впал в депрессию и в банк ходить перестал…

До 2011 года главной защитой семьи был сын: пока ему не исполнилось 18 лет, банк не начинал процедуру выселения. О долге за потребительский кредит особо не задумывались, и выселение было шоком. Исполнительная служба в отсутствие хозяев вскрыла двери, и люди, прибежавшие домой после звонков соседей, обнаружили грузчиков и мебель уже во дворе. Какие-то вещи удалось оперативно вывезти в гараж, какие-то остались на ночь и благополучно нашли новых хозяев. Помню, понурый Виталий Васильевич сидел у нас в редакции и тихо рассказывал: «Я телевизор, посуду, теплые вещи в гараж перенес, а там уже и ночь. Мебель на улице осталась. Утром приехал – стоят два шкафа. А остальное, видать, добрые люди по домам разобрали.… Две кровати, стенка, подставка под телевизор, кресла, два письменных стола…»

Каким образом и почему он шесть лет игнорировал банк, в котором лежали правоустанавливающие документы на его квартиру, он внятно объяснить не мог: думал, «как-то все оно образуется». Он только вышел из очередной больницы – на нервной почве открылась язва. Жизнь не баловала, ютиться с сыном-инвалидом пришлось у старенькой тещи. А в борьбу за свое кровное бросилась дочь. Она уже давно жила самостоятельно, но половина родительской квартиры принадлежала ей, а она никаких отношений с банком «Капитал» не имела. В офисе Межрегионального правового центра мы с ней и познакомились.

«Такие дела – не быстрые, – рассказывала мне в этот понедельник директор Межрегионального правового центра Елена Радомская. – Сначала были аппеляции в областном суде. В декабре 2012 года Высший специализированный суд по гражданским и уголовным делам решение местного суда отменил. Исследовал вопрос еще глубже, чем мы – решение было на четырех страницах. Например, Высший суд указал, что не были оповещены о выселении все члены семьи, что тоже было нарушением закона. Дальше дело должен был рассматривать вновь Киевский районный суд города Донецка. Мы требовали отменить сделку купли-продажи. Но все шло неспешно: то судья в отпуске, то нотариус заболел. Новая хозяйка квартиры Макарченко тоже не спеша начала делать там ремонт. В марте Виталий Васильевич почувствовал себя плохо. Он чувствовал свою вину перед детьми. Первое заседание суда должно было состояться сразу после майских праздников. А тут – смерть….»

Что теперь? Пройдет еще полгода, и наследники Виталия Макарченко вступят в права на его отобранное имущество – и суд по гражданскому делу начнется снова….

А Виталий Макарченко обрел на кладбище новую «квартиру» и ее у него уже никто не отберет. Пусть земля ему будет пухом.