Он не любит слушать свои песни и уверен, что его стихи и музыка не являются таковыми вовсе. Он пишет свою правду в текстах, собирая рифмы по пути. Он называет себя уличным поэтом и пишет песни только потому, что ему нравится это. Он – это Василий Вакуленко, более известный десяткам тысяч своих фанатов как рэпер Баста. 

 

В его творчестве нет фальши, каждая строка написана от души, за каждой стоят личные принципы и убеждения автора. Это стало понятно из разговора с Василием перед его концертом в Донецке, на котором он презентовал свой четвёртый по счету сольный альбом «Баста 4». Говорил он о многом, но в каждой теме неизбежно переходил к человеческим принципам. 

 

О новом фильме

 

– Этот фильм («Музыкальная сказка для взрослых», выход намечен на март. – Прим. ред.) – о наших реалиях, о жизни, о том, как люди, загнанные в угол, дают отпор, казалось бы, непобедимым противникам, просто опираясь на свои жизненные ощущения... Там очень красивая история любви. Ну, как и в жизни. Нам захотелось снять именно настоящее кино, с нашими песнями. В кино играют АК-47, Триагрутрика, Смоки Мо, Гуф, Словецкий, Тати, много профессиональных актёров.

Многие со мной не любят работать, потому что я жестокий человек: если мы договорились, ты должен сделать то, что пообещал, не будет компромиссов. И перед тем, как спрашивать, я полностью узнаю профессию изнутри. Я выучил все программы, на которых делают монтаж, эффекты, 3D – всё. Это мне даёт большое преимущество: я понимаю, что они делают, сколько времени на это нужно, сколько стоит одна секунда, кто как умеет, – каждого, с*ка, знаю. И я вам могу сказать одно: по картинке кино, которое получилось, превзошло мои ожидания. У меня есть свои критерии по фильмам, но это очень хорошая работа, можно просто ради удовольствия посмотреть, как это сделано, как снято, какие операторские идеи были использованы. 

 

О проблеме русских

 

- За два года, пока мы снимали фильм, стало понятно, что в нашей стране киноденьги (заложенные в бюджет фильма) не просто воруются – это просто хищение имущества! Люди, которые дают деньги на кино, – это сумасшедшие люди! Потому что просто с первого винтика идет воровство, распил, откат...

Первые месяцы на площадке я ходил и думал: буду, с*ка, убивать просто. Ну клянусь, я думал, буду ходить с молотком и бить по ногам. Я не мог представить, что люди просто внагляк вот такое делают. Допустим, ставится сцена, а человек с пенопластом семь минут еле идёт. А 50 человек стоят и ждут его... А он спокоен. Я таких людей презираю, потому что человек должен находиться на своём месте, он должен любить свою работу, он должен быть фанатом своего труда. Это как в Китае мне учитель сказал: «Проблема русских состоит в том, что каждый из вас не на своём месте. Вот, ты посмотри: в кафе к тебе подходит девушка. Она думает, что она здесь на короткий отрезок времени, а потом выйдет за олигарха. Поэтому она к тебе относится не так, разговаривает с тобой плохо. Каждый должен быть на своём месте и благодарить небо за тот путь, который сейчас он проходит». 

Каждый из нас должен, находясь на своём месте, быть полезным. Тогда мы будем просто разрывать мир, потому что потенциал наших людей на постсоветском пространстве – это гениально просто, мы просто супермены, все суперсильные люди. Потому что мы через такое проходим и еще остаемся людьми, такое терпим от власти... 

 

О критике

 

- Есть аргументированная критика, а есть оскорбления. Насчёт оскорблений: я просто истребляю людей, которые оскорбляют меня, беспощадно, я ловлю их и делаю то, что считаю нужным. Другое – аргументированная критика, адекватная, я благодарен ей. У меня есть много друзей, которые со мной дружат, но они не слушают мою музыку. Они говорят, что моя музыка – это отстой. Я люблю аргументированную критику, потому что я адекватно отношусь к своей музыке, к своей персоне, кто я такой. Я учился с 6 до 18 лет музыке, и я знаю, что такое музыка, что такое классическая музыка, сложная музыка... от Бетховена до Стравинского и Шостаковича, сложнейшие композиционные модели. Поэтому моя музыка – она простая, да. Мои стихи... Давайте почитаем Бродского и поймём, что мои стихи – это не стихи на самом деле. Я называю их стихами, но я понимаю их уровень в соотношении с классиками, с мировыми людьми. Я за адекватную критику, а уродов я ловлю и бью их (улыбается), бью пустыми пластмассовыми бутылками.

 

Об отношении к своей музыке

 

- Ноггано вообще не слушаю. Я нормально к этой музыке отношусь, просто я не могу слушать этот рэп. Бывает, новую песню записал и в машине слушаю, как она звучит, что там свести. И окна закрываю, чтоб люди не дай бог не увидели, что я слушаю свои песни... Есть какие-то песни, которые мне нравятся – ну, десять раз их послушал и всё, больше они мне не нравятся. Хотя вот, с «Басты 4» я с удовольствием слушаю песню «Грустно». Но она мне больше нравится именно по музыке, по звуку. 

Бывает так, что я куда-нибудь прихожу, кто-нибудь меня видит и ставит мою песню. Это сложно переживаемое чувство для меня. Или в караоке кто-нибудь поёт мою песню (смеётся), – я сразу ухожу... Не знаю, может это какие-то комплексы. Просто как-то неудобно мне это слушать. У нас даже в райдере написано такое смешное: никогда в машине, которая нас встречает, не должна играть наша музыка. Может, человек даже и не слушает, но просто думает: «Ну, Вася приехал, надо показать, что мы в материале», погромче делает. Я сижу и думаю: неужели я так похож на идиота, который будет слушать свою музыку?

Мне нравится то, что я делаю, то, чем я занимаюсь, мне нравится само производство. А когда уже сделано – это сделано. 

 

О работе и «музах»

 

- В работе важен крик, чтобы можно было спокойно орать. Со мной работать тяжело очень. Или вы о моменте сошествия музы? У меня такого нет, к сожалению. (Улыбается)... Мне кажется, что есть люди, которые правду говорят, а есть пи***ны, я их так называю. Есть люди, которые рассказывают: «Вот, в какой-то момент разверзаются небеса и на меня снисходит какое-то тёплое присутствие, и я начинаю просто творить»… У меня такого нет, я беру айфон и пишу. Ручкой писать не могу, потому что пишу хронически безграмотно. Потом никто переписать не может: у меня почерк красивый, но просто такие ошибки, что люди пишут разные слова, трактовки. В песне «Война» есть такая фраза: «Брат, кинь бинты, перевяжу раны». Ко мне тёща подходит в Париже и говорит: «Песня хорошая, а кто такой брат Кин Бин Ты?»

Нет особого состояния, есть просто желание писать. Но особого вдохновения нет. Хотелось бы, но... Я всегда переживал из-за этого, думал, что я какой-то не такой. А потом оказалось, что у Владимира Семёновича Высоцкого, когда после смерти открыли его тайники, под каждым стихотворением было по тридцать листов: он менял четверостишия, менял строки, зачеркивал, вычеркивал, вписывал, выписывал... то есть шла работа. И я успокоился: если такой человек как Владимир Семёнович так делал, то мне-то, Ваське, почему нельзя?

 

О непереносимости принуждений 

 

- ...Музыка идет от души. Если бы на заказ было – мы бы садились и говорили: (с наигранным пафосом) «Ну что ж, пройдёмся... о чем бы надо написать?» Лично с моей стороны нет этого пафоса. Я просто делаю, как всегда, во всех моих песнях я делаю так, как считаю нужным. Мне ни один не скажет никогда: поменяй строку или что-то еще. Я так пишу. Да, где-то слабенько, где-то в ритм попадаю плохо. Я всё это прекрасно знаю, мои недостатки – поверьте, они у меня перед глазами стоят, на первом месте в моей жизни... Считаю себя умельцем в припевах, они мне удаются. У меня бывают слабые тексты, но в припевы я вкладываю много, очень много времени трачу. 

Но чтобы меня кто-то заставил... Я не смогу, клянусь, хоть загнанный в угол, никто мне в жизни не сможет сказать, я лучше выпрыгну в окно. Меня с детства это бесило. Я знаю, как я хочу делать, я живу сам, не надо меня лечить. Критика – окей, оскорбляешь меня – (злобно рычит). 

 

О себе

 

- Я достаточно жестокий человек, но обратная сторона моей жестокости – это сентиментальность: я достаточно добрый. В том смысле, что я очень отходчивый. Я злодей, но не идиот. Понимаю, что есть человеческие слабости. Но готов противостоять осознанной войне, тем, кто целенаправленно выстраивает интригу. Против таких я такие интриги делаю! Я интриган, это правда. Если вопрос войны, шахматной игры – ух, я это люблю, тут я открою весь арсенал своих спецсредств. А так я люблю открытую вражду, когда человек мне говорит: за это тебя не люблю, за это тебя не уважаю, за это считаю, что ты неправильно себя ведешь. Естественно, я не буду добиваться его дружбы, или менять его мнение, но просто буду знать. Это открыто, честно, я же также говорю людям. 

 

О татуировках

 

- На руках – преторианские латы римских легионеров. Всё это будет серебряного цвета – пока времени нет доделать. Здесь написаны мои духовные принципы: Vaya con dios – идущий с богом, и Quien si no mi – кто, если не я. Это символизирует духовное облачение воина-человека, который идёт к своей цели, опираясь на эти два духовных принципа – идущий с богом и делающий по своим силам максимальное.