На митинге, прошедшем в Луганске на площади у памятника Тарасу Шевченко 15 марта, в основном выступали не партийные функционеры, не депутаты… Выступали преимущественно рядовые граждане. 

В митинге участвовало около пятисот человек. Говорили о непринятии новой столичной власти, пришедшей на свои должности посредством вооруженного переворота, о том, что не намерены мириться с насаждением «нового порядка».

Выступления были выдержаны в разной тональности – от спокойных и взвешенных до эмоциональных и содержащих неприкрытую агрессию.

- Я уже не могу взять автомат в руки – здоровье не позволяет. Но я могу надеть пояс шахида или могу начинить свой автомобиль взрывчаткой и поехать на Киев, – заявил один из участников митинга. 

Часто в речах звучали слова «оккупанты», «хунта», «фашизм», и говорили так вовсе не об агрессорах, пришедших в Украину извне: луганчане заявляли о своей готовности «бороться с оккупационной киевской властью».

 

Когда мы победим…

 

Люди рассказывали о военной технике, движущейся в сторону Луганска. Также на митинге сообщали, что «в Луганск прибыли около 50 боевиков УНА-УНСО для организации провокаций». Свистом и скандированием «Позор!», «Долой!» встретили участники митинга новость о решении Луганского окружного административного суда о запрете на проведение в городе массовых мероприятий с 15 по 30 марта. 

Решение принесли организаторам митинга две девушки – сотрудницы государственной исполнительной службы. Участники митинга требовали, чтоб они вышли на трибуну и огласили текст документа. Однако такому повороту событий воспротивились дежурившие на митинге работники милиции (им было бы сложно на трибуне в непосредственной близости от «наэлектризованной» толпы обеспечивать безопасность ни в чем не повинных девушек). Да и среди организаторов протестных акций нашлись здравомыслящие люди, которые не позволили ситуации стать неуправляемой. В итоге решение суда зачитал с трибуны митинга мужчина, представившийся начальником охраны Луганской дружины им. Молодой гвардии.

Митинговавшие предложили порвать это решение, на что зачитавший его мужчина ответил: «Я эту бумагу сохраню, а когда мы победим, заставлю ее сожрать судью, который это решение принял».

Выступавший предложил митингующим считать решение Луганского окружного админсуда не имеющим силы и собраться 16 марта на митинг и народный референдум. Митингующие одобрили это предложение.

Луганский общественный активист, руководитель благотворительного фонда св. Ксении Петербуржской Ирина Готман рассказала собравшимся, как будет проводиться «народный референдум». Не всем пришлась по душе идея проведения социологического опроса на протяжении недели. Находились среди митинговавших и сторонники «крымского варианта».

- Вы говорите о необходимости соблюдать законы, процедуры. А какие законы соблюдали и каких процедур придерживались люди, которые совершили в стране вооруженный переворот?! – обратилась к Ирине Готман одна из участниц митинга.

Однако в итоге было решено не действовать по «закону джунглей» и не давать оппонентам поводов для новых дел и судебных разбирательств. 

 

Пять вопросов

 

Воскресным утром в центре Луганска стартовал «Народный референдум Луганщины». Проведению этой народной акции, инициированной по решению многотысячного митинга, состоявшегося в Луганске 9 марта, препятствовать никто не стал. Возможно потому, что утром 16 марта одна из пятнадцати членов инициативной группы Ирина Готман подала новое уведомление – о проведении социологического опроса, которое к тому моменту никто не успел опротестовать.

Примерно в восемь часов утра в парке на площади героев Великой Отечественной войны у палаток «Луганской гвардии», а также за периметром парка вдоль улицы Советской появились мобильные переносные столы с бюллетенями. В них содержались пять вопросов: «Вы доверяете временно исполняющему обязанности президента Украины и назначенным им лицам?»; «Вы поддерживаете снижение социальных выплат и отмену льгот по требованию МВФ?»; «Вы поддерживаете статус Луганской области как субъекта федерации в составе Украины?»; «Вы поддерживаете амнистию лидерам народного сопротивления Луганщины?»; «Вы поддерживаете вступление в Таможенный союз?». Каждому, кто отвечал на поставленные вопросы, предлагалось самостоятельно указать в бюллетене свои фамилию, имя, отчество, адрес проживания, а также серию и номер паспорта. После чего заполненный листок следовало опустить в расположенные рядом импровизированные урны. 

Некоторые скептически настроенные граждане поспешили усомниться в юридической обоснованности этой акции. Дескать, ничего подобного законом не предусмотрено. К тому же на бюллетене не было никаких печатей или иных защитных знаков, да и раздавали эти листки по несколько штук в одни руки.

Чуть позже инициаторы акции пояснили: «Народный референдум Луганщины – это всего лишь социологический опрос, исследование, главная цель которого – выяснить отношение земляков к нынешней киевской власти и ее отдельным инициативам, а также позицию жителей региона относительно статуса Луганщины в составе Украины, а Украины – в мировом сообществе. И, уже исходя из ответов, полученных в ходе плебисцита, инициировать юридически обоснованную процедуру полноценного референдума».